Не так давно, недели три назад, скачала себе шимеджиков с Имсартурами (если кому интересно, выглядит это вот так). Шимеджики очень милые, ходят, играют, раздражаются, обнимаются и целуются. Но это сейчас. Когда я только скачала их, они упорно не хотели ничего делать, а то единственное, что они делали, сводилось к ползанию по стенам. Я пожаловалась на это в личке Ане, которая тоже шипперит, и понеслось.
" - Имс карабкается вверх по экранчику
ему тяжелооо и страшно
но он всё равно лезет
- ПРЕДСТАВЬ АУ, ГДЕ ИМСАРТУРЫ СКАЛОЛАЗЫ"
Тут я пропала. В результате, плодом совместного творчества стал цикл коротких драбблов и зарисовок, а идея успешно внедрилась и прочно проросла в мозгу. Вот, собственно, результат.
Цикл "Скалолазка"
Предупреждение: знание матчасти стремится к нулю; большая часть сего опуса не моя, так, что под тем, что спизжено, честно стоит значок (с)пизжено; возможный OOC
прикоснуться к прекрасному-Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя!
-...
Имс, что ты несешь?
******
- Альпинистка моя гуттаперчевая, - нежно произносит Имс, и в голове у Ариадны, которая наблюдает эту сцену, появляется слишком много версий того, как Имс мог проверить Артура на гуттаперчивость.
******
- Ну почему ты ко мне недоверчивая?! - это Имс вопрошает аж с надрывом, пока Артур сосредоточенно проверяет его страховку.
- Если ты разобьешься, - спокойным голосом поясняет Артур, - я проиграю Коббу тысячу долларов. Дороговато, я бы на эти деньги новые кошки купил.
******
- Ох, какая ты неблизкая, неласковая, альпинистка моя, скалолазка моя!
- Имс, у тебя есть свой спальник, отвянь.
- Но как же сохранение тепла! В обнимку сложнее замерзнуть!
- ....именно поэтому ты пытаешься стянуть с меня трусы?
******
- И спускаемся мы с покоренных вершин, - комментирует Имс, когда Артур, сидевший на нем в позе наездника, лениво и расслабленно скатывается на бок.
- Ты можешь хотя бы сейчас не цитировать своего безумного русского поэта?
******
- Так вот, Кобб, если друг оказался вдруг и не друг, и не враг, а... - Имс прерывается и оценивающим взглядом меряет фигуру Артура - таааак.
******
Взята первая вершина, преодолена первая трещина, и тут Имс замирает.
- Мы должны вернуться назад! - он перекрикивает свист ветра и отчаянно машет руками, стараясь привлечь внимание Кобба, - Дом, нужно вернуться!
- Что случилось? - Повиснув на страховке, Артур свешивается вниз, рискуя потерять равновесие.
- Я забыл... - порыв ветра уносит его слова, и, как остальные ни напрягаются, не могу их разобрать.
- Что ты забыл? Веревки? Кошки? Еду?
- Я забыл презервативы! - отчаянно орет Имс. (с)
/Артур резко дергает веревку, отчего Имс слегка прикладывается головой об утес, и ставит ногу на следующий уступ.
- Но, дарлинг, презервативы....
- Придурок, - бурчит Артур ворчливо. И спустя пару секунд добавляет: "Я взял"./
******
- Имс? - его окликает Ариадна. Он оборачивается и смотрит на девушку, теребящую в руках моток веревки, который она только что распутала и собирается положить в рюкзак. Что ж, эта нить и правда может спасти жизнь какому-нибудь Тесею.
- Да, солнышко?
- Почему Артур зовет тебя "мистер"? Ну, все эти "мистер Имс"...вы же давно знаете друг друга?
- О, ты правда хочешь это знать? - он весьма двусмысленно облизывает губы, и Ариадна моментально краснеет. Она могла догадаться сама - или спросить у кого угодно, кто НЕ Имс.
- Потому что у нас исключительно деловые отношения, Ариадна, - Артур появляется из-за ее спины и коротко улыбается. - Исключительно деловые.
(с)
******
- Быстрее, Имс, - недовольно бурчит Артур, оборачиваясь на Имса, который все никак не может пристроить ногу в выступе. - Это только первая веревка, мы не можем торчать здесь весь день.
- Да-да, сладкий, твои указания, как всегда, бесценны, - раздраженно бурчит Имс в ответ, все-таки находя правильный угол.
- Имс, выше! - кричит ему Артур, потому что ему с земли, конечно же, виднее, куда вбивать крюк. - На двадцать сантиметров выше и будет идеально.
- Спасибо, солнце, что бы я без тебя делал.
- Валялся бы в ближайшей расщелине, - огрызается Артур.
А Имс молча вбивает крюк выше.
- Имс, сильнее! - Прикрикивает на него Артур. - Натяжение совсем слабое.
- Господи, Артур, да сколько можно? Детка, почему бы тебе не приберечь все эти твои "быстрее, выше, сильнее" для постели, а? Почему все вечно достаётся дурацкой страховке?
- Ещё раз назовёшь меня деткой, будешь болтаться на ближайшем склоне. То же самое - если не натянешь гребанный трос. Так, что будь добр, сделай милость, заткнись и тяни.
Имсу так досадно, что он мгновенно затыкается и молча делает, как велено. Потому что, ну, правда, что за фигня. Что-то гулко ухает в груди, и Имсу не по себе. Даже про себя он никогда признает, что это просто глупая и детская обида.
Когда навесная переправа, наконец, натянута, страховка закреплена, а верёвки на месте, Артур едва слышной поступью подходит к Имсу сзади, вставая за плечом.
- Отличная работа, мистер Имс. - Шепчет он на ухо, так близко, что слова без труда заглушает свист ветра. - Можешь радоваться, сегодня у нас есть все шансы не закончить на дне пропасти.
С минуту они молчат, слушая звон скал: шум высоты и свободы. И Имсу в коем то веке спокойно и легко, хотя неприятный комок чувств ещё тяготит грудь.
Он почти теряется в ощущениях, когда его настигает еле слышное: "Сейчас главное не упасть, мистер Имс. А в постели у нас и так все в порядке". И в следующий момент Имс уже оглушительно счастлив, а Артур абсолютно и безоговорочно прощён.
******
Когда однажды утром Имс вылезает из палатки чуть раньше обычного и непривычно много хмурится, Артур не слишком волнуется. Он знает, что значит "встать не с той ноги", и достаточно умён, чтобы понимать - солнце светит не 365 дней в году. Годы общения с Имсом научили его терпению, так что он ничего не говорит, привычно вливаясь в рутину нового дня.
За завтраком движения Имса становятся какими-то слишком резкими, поэтому, когда он проливает на себя чай, Артур даже не удивляется. Он молча заваривает Имсу новую чашку и смазывает ожог мазью, хотя это вовсе не обязательно, потому что этот ожог и ожогом-то назвать трудно. Имс, конечно же, начинает раздраженно шипеть, но Артур с чистой совестью игнорирует его: не маленький - потерпит.
Через час Имс неудачно прикладывается коленом о выступ, и это уже посерьезнее пролитого чая, но все ещё недостаточно, чтобы предпринимать какие-то решительные меры. Артур думает, что это первый звоночек, и хмурится, но Имс качает головой в ответ на его взгляд, и Артуру не остаётся ничего, кроме как отвернуться и лезть дальше. Несмотря на всю свою бесшабашность, Имс знает свой предел. Если случится что-то, правда, серьёзное, он скажет. Артур искренне хочет в это верить.
На привале Имс ни с того ни с сего цепляется к словам Кобба, раздувая шумный и совершенно бессмысленный спор, от которого у Артура начинает болеть голова. Атмосфера явно накаляется, но что с этим делать неясно: спор не имеет конструктивного решения, вставать на чью то сторону - глупо, а растаскивать двух мужиков по разным углам из-за того, у какой фирмы штаны теплее, кажется форменным идиотизмом. Поэтому Артур устало трёт виски и обменивается с Ариадной понимающими взглядами. Она отвлекает Кобба, пока Артур незаметно подсовывает Имсу его любимые крекеры и выслушивает, какой Кобб идиот и "зачем мы вообще с ним связались, дарлинг". Когда они начинают восхождение, все более-менее успокаиваются. Кобб уходит чуть вперёд, по его собственным словам "на разведку", и дышать, несмотря на уменьшающееся количество кислорода, становится чуть легче.
Большая часть пути уже пройдена, и от сегодняшнего расстояния остаётся хорошо, если четверть, когда Имс внезапно срывается.
Вопреки обыкновению, Имс поднимается с нижней страховкой, потому что перед восхождением Юсуф решил уточнить у Артура какие-то детали, а лезть и разговаривать не слишком удобно, так что они вдвоём остаются внизу - обсуждать провиант и страховать Имса с Ариадной. Артур увлекается разговором, но, когда Имс оступается и начинает падать, он не медлит ни секунды, мгновенно фиксируя верёвку на судорожном вдохе. Рефлексы срабатывают моментально, вспотевшие руки держат крепко, но сердце ухает вниз, когда первый колышек вылетает, и Имс летит ниже - до следующего. Все происходит в считанные секунды, и вот Имс уже висит на страховке в каких-то жалких пяти метрах от плоского камня скалы, а у Артура намертво сводит пальцы, и разум не может унять дрожь, сковавшую тело. От адреналина сердце заходится, как бешеное, и он, кажется, забывает, как дышать.
Время, компенсируя недавний судорожный бег, застывает совсем, а в воздухе разливается тишина. Никто из них не шевелится. Имс покачивается на веревке, недоуменно моргая, будто сам не до конца понял, что сейчас произошло, Ариадна смотрит на него сверху широко распахнутыми глазами, а на лице Юсуфа застыло совершенно дурацкое выражение. Артур опускает взгляд на свои руки.
- Какого хера? - хрипло произносит он, когда, наконец, вспоминает, как собирать звуки в слова.
Он не уверен, слышит ли его Имс, точнее, почти полностью уверен, что не слышит, поэтому говорит уже громче и увереннее.
- Какого хера, Имс?
Имс упирается ногами в стену и смотрит на него.
- Сладкий...
- Слезай. Немедленно.
- Артур...
- Быстро.
Имс вздыхает:
- Тогда, может, ослабишь верёвку?..
Как только Имс отстегивает карабин, Артур хватает его за руку и тащит за ближайший тысячелетний валун. Как есть, прямо в системе. Они останавливаются, только когда скалы надежно скрывают их от чужих глаз, потому что Артур ненавидит публичные выяснения отношений, а в том, что они будут, можно не сомневаться – его трясёт от гнева.
- Не потрудишься объяснить, что это было, мистер Имс?
- Детка...
- Я тебе не детка.
- Господи, Артур, со всеми бывает, разве не для таких случаев нужна страховка?
- Ариадна могла сорваться, Юсуф и Кобб могли. Даже я. Но ты не все, Имс.
- Ох, дорогой, мне так лестно...
- Хватит. С тех пор, как мы стали ходить вместе, я видел, как ты срываешься всего дважды. В первый раз, мы пьяные в стельку лезли на пятиметровую стенку на детском скалодроме у твоего дома, и ты захотел продемонстрировать сальто назад. Во второй - тебя приложило упавшим булыжником на Монблане, и тошнило ещё неделю. Поэтому я спрашиваю ещё раз, что случилось, мистер Имс?
Он поднимает взгляд и буквально видит напряжение и какую то безысходность, кружащие вокруг Имса. На мгновение сердце противно ёкает, и звенящий гнев сменяется усталым сосущим беспокойством. Он делает шаг навстречу, сокращая и без того небольшое расстояние, выдыхает и тихо говорит:
- Иди сюда.
Он обнимает Имса за плечи, хотя это и не очень удобно, потому что они все ещё в системах. Но Имс вжимается в него сильнее и утыкается носом в шею, так что Артур чувствует его судорожный вздох и долгий, натужный выдох. Плечи Имса под его руками не то, чтобы дрожат, но напрягаются как-то рвано, а потом расслабляются, будто насилу. Наконец, он обмякает.
- Расскажешь?
Имс вздыхает, бурчит что-то вроде "это глупо", но видимо, понимает, наконец, что просто так он не отшутится. Он пару минут просто стоит, собираясь с мыслями. Наконец, ещё раз устало вздыхает и говорит:
- Я потерял тотем.
- Что?
- Тотем. Помнишь, фишку и кость, которые мы выкрали наудачу из казино в ЛА после того, как сорвали банк?
- Помню.
- Так вот, я всегда носил её с собой. Что-то вроде талисмана, понимаешь? Обычно всегда помогало.
- Да уж, я до сих пор не представляю, как ты умудрился ничего себе не сломать во время того пьяного полета со стенки. - Усмехается Артур, которого слегка отпускает.
- Да ладно тебе, там было не больше двух метров.
- Конечно. То-то я помню, как ты орал "отсюда видно мой дом".
Они с Имсом снова замолкают, на этот раз захваченные приятной общностью теплых воспоминаний. Артур все ещё обнимает его, но мысли о решении проблемы не оставляют. Наконец, он отстраняется и смотрит Имсу прямо в глаза.
- Так. Послушай меня. Это всего лишь чертов тотем. Я понимаю: он дорог тебе, как память. Тебе в жизни не везло в азартных играх больше, чем в тот день, и ты решил, что это повод внезапно стать суеверным. Но, поверь мне, Имс, оно того не стоит. Серьёзно, перестань. Жил же ты как то до этого.
Имс скрещивает руки на груди и отводит взгляд в сторону. На его лице Артур видит полную уверенность в собственной правоте и упрямое желание стоять до конца.
- Ты ничего не понимаешь, сладкий.
И почему в его жизни все не может быть просто?
- Просвети меня.
Когда Имс начинает говорить, его лицо освящается какой-то совершенно шальной радостью. Как будто факт блистательной победы в споре становится для него важнее того, что эта победа не принесёт ему ничего хорошего.
- ... Вчера вечером я обнаружил, что её нет, и сегодня же меня разбудил камень, впившийся в бок! А ты ведь, ты знаешь, я сплю, как убитый. Потом был пролитый чай, потом камень, взявшийся из неоткуда и ударивший меня по колену, потом Кобб, несущий абсолютную ерунду, а теперь ещё и это! Фишка пропала и мне абсолютно не везёт, и даже ты не можешь этого отрицать!
Артуру кажется, что аргументы Имса совершенно идиотские, но вряд ли его удастся переубедить, когда его глаза так горят, поэтому Артур просто кивает.
- Хорошо, - говорит он. - Тогда сделаем так. - Он лезет в дополнительный, застегивающийся на молнию карман своих брюк и под недоуменный взгляд Имса достаёт оттуда игральную кость.
- Мне она погоды не сделает, но если тебе так важно – возьми. Будем надеяться, что ты не потеряешь ещё и её, потому что до ближайшего казино как минимум три дня спуска, а нам ещё нужно как-то выиграть.
В глазах Имса появляется понимание, он пару секунд смотрит на кость, затем на Артура, и на его лице расцветает счастливая улыбка.
- Я не думал, что ты все ещё хранишь её.
- Пф, не обольщайся, я просто не достаю её из кармана этих штанов, так что это скорее привычка.
- Как скажешь, детка, - отвечает Имс, не переставая улыбаться, и убирает кость поглубже в карман, куда-то под систему.
- Теперь все в порядке?
- В полном. Пошли.
Артур кивает, последний раз окидывая Имса взглядом, и выходит из-за валуна.
Ариадна уже спустилась и теперь стоит рядом с Юсуфом, который что-то обсуждает с Коббом. Тот уходил искать место под лагерь, и не похоже, чтобы он нашёл что-то путное.
- ...где то через 50 метров есть место, где можно натянуть подвесную станцию, - уверенно рапортует он Юсуфу, когда Артур прерывает его.
- Мы останемся здесь.
- Но...
- Мы все устали, к тому же, скоро закат. Сегодня ветрено – не лучшее время для станции, если не хочешь проснуться ночью без вещей в одной системе. Тут достаточно широко, чтобы поставить палатки, а эти 50 метров можно растянуть на оставшиеся дни, нагрузка не сильно увеличится.
Кобб хочет сказать что-то ещё, но положение спасает Ариадна, которая уверенным тоном заявляет, что если все так, как говорит Артур, она и шага отсюда не сделает. Они разбивают лагерь, и Имс что-то весело вещает всю дорогу, пока готовится еда. Артур заваривает ему чай, и никто не обсуждает недавний инцидент, так что постепенно это как-то забывается, и к концу вечера все расходятся по палаткам, сытые и довольные друг другом, окончательно прогнавшие напряжение трудного дня.
На следующее утро Имс просыпается лениво и медленно. Он мокро чмокает Артура в щеку и идёт заваривать чай, излучая привычную мягкую и насмешливую уверенность и профессионализм.
- Сладкий, не боишься лезть в гору, когда твоя удача теперь у меня? Может быть тебя поддержать? - Дразняще спрашивает он, поигрывая бровями, и Артуру отчего-то совсем не хочется на него злиться.
- Простите, мистер Имс, я понимаю, в это трудно поверить, но профессионализм некоторых людей не имеет ничего общего с удачей.
- О, какие громкие слова, милый. Подумать только, кажется, твоё красноречие и, правда, на высоте. Может быть, у тебя есть ещё какой-нибудь талисман, который мне нужно забрать. Счастливые трусы, м? - Говорит он и улыбается.
А Артур понимает, что спокойный, не летающий со скал Имс в его жизни – это уже большая удача, даже если его чувство юмора и прозвища, все ещё, даже спустя столько лет, оставляют желать лучшего, а в голове по прежнему абсолютный бедлам.
Артур застегивает карабин и ухмыляется:
- Полезли, ласточка.
И цепляется за первый выступ.
" - Имс карабкается вверх по экранчику
ему тяжелооо и страшно
но он всё равно лезет
- ПРЕДСТАВЬ АУ, ГДЕ ИМСАРТУРЫ СКАЛОЛАЗЫ"
Тут я пропала. В результате, плодом совместного творчества стал цикл коротких драбблов и зарисовок, а идея успешно внедрилась и прочно проросла в мозгу. Вот, собственно, результат.
Цикл "Скалолазка"
Предупреждение: знание матчасти стремится к нулю; большая часть сего опуса не моя, так, что под тем, что спизжено, честно стоит значок (с)пизжено; возможный OOC
прикоснуться к прекрасному-Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя!
-...
Имс, что ты несешь?
******
- Альпинистка моя гуттаперчевая, - нежно произносит Имс, и в голове у Ариадны, которая наблюдает эту сцену, появляется слишком много версий того, как Имс мог проверить Артура на гуттаперчивость.
******
- Ну почему ты ко мне недоверчивая?! - это Имс вопрошает аж с надрывом, пока Артур сосредоточенно проверяет его страховку.
- Если ты разобьешься, - спокойным голосом поясняет Артур, - я проиграю Коббу тысячу долларов. Дороговато, я бы на эти деньги новые кошки купил.
******
- Ох, какая ты неблизкая, неласковая, альпинистка моя, скалолазка моя!
- Имс, у тебя есть свой спальник, отвянь.
- Но как же сохранение тепла! В обнимку сложнее замерзнуть!
- ....именно поэтому ты пытаешься стянуть с меня трусы?
******
- И спускаемся мы с покоренных вершин, - комментирует Имс, когда Артур, сидевший на нем в позе наездника, лениво и расслабленно скатывается на бок.
- Ты можешь хотя бы сейчас не цитировать своего безумного русского поэта?
******
- Так вот, Кобб, если друг оказался вдруг и не друг, и не враг, а... - Имс прерывается и оценивающим взглядом меряет фигуру Артура - таааак.
******
Взята первая вершина, преодолена первая трещина, и тут Имс замирает.
- Мы должны вернуться назад! - он перекрикивает свист ветра и отчаянно машет руками, стараясь привлечь внимание Кобба, - Дом, нужно вернуться!
- Что случилось? - Повиснув на страховке, Артур свешивается вниз, рискуя потерять равновесие.
- Я забыл... - порыв ветра уносит его слова, и, как остальные ни напрягаются, не могу их разобрать.
- Что ты забыл? Веревки? Кошки? Еду?
- Я забыл презервативы! - отчаянно орет Имс. (с)
/Артур резко дергает веревку, отчего Имс слегка прикладывается головой об утес, и ставит ногу на следующий уступ.
- Но, дарлинг, презервативы....
- Придурок, - бурчит Артур ворчливо. И спустя пару секунд добавляет: "Я взял"./
******
- Имс? - его окликает Ариадна. Он оборачивается и смотрит на девушку, теребящую в руках моток веревки, который она только что распутала и собирается положить в рюкзак. Что ж, эта нить и правда может спасти жизнь какому-нибудь Тесею.
- Да, солнышко?
- Почему Артур зовет тебя "мистер"? Ну, все эти "мистер Имс"...вы же давно знаете друг друга?
- О, ты правда хочешь это знать? - он весьма двусмысленно облизывает губы, и Ариадна моментально краснеет. Она могла догадаться сама - или спросить у кого угодно, кто НЕ Имс.
- Потому что у нас исключительно деловые отношения, Ариадна, - Артур появляется из-за ее спины и коротко улыбается. - Исключительно деловые.
(с)
******
- Быстрее, Имс, - недовольно бурчит Артур, оборачиваясь на Имса, который все никак не может пристроить ногу в выступе. - Это только первая веревка, мы не можем торчать здесь весь день.
- Да-да, сладкий, твои указания, как всегда, бесценны, - раздраженно бурчит Имс в ответ, все-таки находя правильный угол.
- Имс, выше! - кричит ему Артур, потому что ему с земли, конечно же, виднее, куда вбивать крюк. - На двадцать сантиметров выше и будет идеально.
- Спасибо, солнце, что бы я без тебя делал.
- Валялся бы в ближайшей расщелине, - огрызается Артур.
А Имс молча вбивает крюк выше.
- Имс, сильнее! - Прикрикивает на него Артур. - Натяжение совсем слабое.
- Господи, Артур, да сколько можно? Детка, почему бы тебе не приберечь все эти твои "быстрее, выше, сильнее" для постели, а? Почему все вечно достаётся дурацкой страховке?
- Ещё раз назовёшь меня деткой, будешь болтаться на ближайшем склоне. То же самое - если не натянешь гребанный трос. Так, что будь добр, сделай милость, заткнись и тяни.
Имсу так досадно, что он мгновенно затыкается и молча делает, как велено. Потому что, ну, правда, что за фигня. Что-то гулко ухает в груди, и Имсу не по себе. Даже про себя он никогда признает, что это просто глупая и детская обида.
Когда навесная переправа, наконец, натянута, страховка закреплена, а верёвки на месте, Артур едва слышной поступью подходит к Имсу сзади, вставая за плечом.
- Отличная работа, мистер Имс. - Шепчет он на ухо, так близко, что слова без труда заглушает свист ветра. - Можешь радоваться, сегодня у нас есть все шансы не закончить на дне пропасти.
С минуту они молчат, слушая звон скал: шум высоты и свободы. И Имсу в коем то веке спокойно и легко, хотя неприятный комок чувств ещё тяготит грудь.
Он почти теряется в ощущениях, когда его настигает еле слышное: "Сейчас главное не упасть, мистер Имс. А в постели у нас и так все в порядке". И в следующий момент Имс уже оглушительно счастлив, а Артур абсолютно и безоговорочно прощён.
******
Когда однажды утром Имс вылезает из палатки чуть раньше обычного и непривычно много хмурится, Артур не слишком волнуется. Он знает, что значит "встать не с той ноги", и достаточно умён, чтобы понимать - солнце светит не 365 дней в году. Годы общения с Имсом научили его терпению, так что он ничего не говорит, привычно вливаясь в рутину нового дня.
За завтраком движения Имса становятся какими-то слишком резкими, поэтому, когда он проливает на себя чай, Артур даже не удивляется. Он молча заваривает Имсу новую чашку и смазывает ожог мазью, хотя это вовсе не обязательно, потому что этот ожог и ожогом-то назвать трудно. Имс, конечно же, начинает раздраженно шипеть, но Артур с чистой совестью игнорирует его: не маленький - потерпит.
Через час Имс неудачно прикладывается коленом о выступ, и это уже посерьезнее пролитого чая, но все ещё недостаточно, чтобы предпринимать какие-то решительные меры. Артур думает, что это первый звоночек, и хмурится, но Имс качает головой в ответ на его взгляд, и Артуру не остаётся ничего, кроме как отвернуться и лезть дальше. Несмотря на всю свою бесшабашность, Имс знает свой предел. Если случится что-то, правда, серьёзное, он скажет. Артур искренне хочет в это верить.
На привале Имс ни с того ни с сего цепляется к словам Кобба, раздувая шумный и совершенно бессмысленный спор, от которого у Артура начинает болеть голова. Атмосфера явно накаляется, но что с этим делать неясно: спор не имеет конструктивного решения, вставать на чью то сторону - глупо, а растаскивать двух мужиков по разным углам из-за того, у какой фирмы штаны теплее, кажется форменным идиотизмом. Поэтому Артур устало трёт виски и обменивается с Ариадной понимающими взглядами. Она отвлекает Кобба, пока Артур незаметно подсовывает Имсу его любимые крекеры и выслушивает, какой Кобб идиот и "зачем мы вообще с ним связались, дарлинг". Когда они начинают восхождение, все более-менее успокаиваются. Кобб уходит чуть вперёд, по его собственным словам "на разведку", и дышать, несмотря на уменьшающееся количество кислорода, становится чуть легче.
Большая часть пути уже пройдена, и от сегодняшнего расстояния остаётся хорошо, если четверть, когда Имс внезапно срывается.
Вопреки обыкновению, Имс поднимается с нижней страховкой, потому что перед восхождением Юсуф решил уточнить у Артура какие-то детали, а лезть и разговаривать не слишком удобно, так что они вдвоём остаются внизу - обсуждать провиант и страховать Имса с Ариадной. Артур увлекается разговором, но, когда Имс оступается и начинает падать, он не медлит ни секунды, мгновенно фиксируя верёвку на судорожном вдохе. Рефлексы срабатывают моментально, вспотевшие руки держат крепко, но сердце ухает вниз, когда первый колышек вылетает, и Имс летит ниже - до следующего. Все происходит в считанные секунды, и вот Имс уже висит на страховке в каких-то жалких пяти метрах от плоского камня скалы, а у Артура намертво сводит пальцы, и разум не может унять дрожь, сковавшую тело. От адреналина сердце заходится, как бешеное, и он, кажется, забывает, как дышать.
Время, компенсируя недавний судорожный бег, застывает совсем, а в воздухе разливается тишина. Никто из них не шевелится. Имс покачивается на веревке, недоуменно моргая, будто сам не до конца понял, что сейчас произошло, Ариадна смотрит на него сверху широко распахнутыми глазами, а на лице Юсуфа застыло совершенно дурацкое выражение. Артур опускает взгляд на свои руки.
- Какого хера? - хрипло произносит он, когда, наконец, вспоминает, как собирать звуки в слова.
Он не уверен, слышит ли его Имс, точнее, почти полностью уверен, что не слышит, поэтому говорит уже громче и увереннее.
- Какого хера, Имс?
Имс упирается ногами в стену и смотрит на него.
- Сладкий...
- Слезай. Немедленно.
- Артур...
- Быстро.
Имс вздыхает:
- Тогда, может, ослабишь верёвку?..
Как только Имс отстегивает карабин, Артур хватает его за руку и тащит за ближайший тысячелетний валун. Как есть, прямо в системе. Они останавливаются, только когда скалы надежно скрывают их от чужих глаз, потому что Артур ненавидит публичные выяснения отношений, а в том, что они будут, можно не сомневаться – его трясёт от гнева.
- Не потрудишься объяснить, что это было, мистер Имс?
- Детка...
- Я тебе не детка.
- Господи, Артур, со всеми бывает, разве не для таких случаев нужна страховка?
- Ариадна могла сорваться, Юсуф и Кобб могли. Даже я. Но ты не все, Имс.
- Ох, дорогой, мне так лестно...
- Хватит. С тех пор, как мы стали ходить вместе, я видел, как ты срываешься всего дважды. В первый раз, мы пьяные в стельку лезли на пятиметровую стенку на детском скалодроме у твоего дома, и ты захотел продемонстрировать сальто назад. Во второй - тебя приложило упавшим булыжником на Монблане, и тошнило ещё неделю. Поэтому я спрашиваю ещё раз, что случилось, мистер Имс?
Он поднимает взгляд и буквально видит напряжение и какую то безысходность, кружащие вокруг Имса. На мгновение сердце противно ёкает, и звенящий гнев сменяется усталым сосущим беспокойством. Он делает шаг навстречу, сокращая и без того небольшое расстояние, выдыхает и тихо говорит:
- Иди сюда.
Он обнимает Имса за плечи, хотя это и не очень удобно, потому что они все ещё в системах. Но Имс вжимается в него сильнее и утыкается носом в шею, так что Артур чувствует его судорожный вздох и долгий, натужный выдох. Плечи Имса под его руками не то, чтобы дрожат, но напрягаются как-то рвано, а потом расслабляются, будто насилу. Наконец, он обмякает.
- Расскажешь?
Имс вздыхает, бурчит что-то вроде "это глупо", но видимо, понимает, наконец, что просто так он не отшутится. Он пару минут просто стоит, собираясь с мыслями. Наконец, ещё раз устало вздыхает и говорит:
- Я потерял тотем.
- Что?
- Тотем. Помнишь, фишку и кость, которые мы выкрали наудачу из казино в ЛА после того, как сорвали банк?
- Помню.
- Так вот, я всегда носил её с собой. Что-то вроде талисмана, понимаешь? Обычно всегда помогало.
- Да уж, я до сих пор не представляю, как ты умудрился ничего себе не сломать во время того пьяного полета со стенки. - Усмехается Артур, которого слегка отпускает.
- Да ладно тебе, там было не больше двух метров.
- Конечно. То-то я помню, как ты орал "отсюда видно мой дом".
Они с Имсом снова замолкают, на этот раз захваченные приятной общностью теплых воспоминаний. Артур все ещё обнимает его, но мысли о решении проблемы не оставляют. Наконец, он отстраняется и смотрит Имсу прямо в глаза.
- Так. Послушай меня. Это всего лишь чертов тотем. Я понимаю: он дорог тебе, как память. Тебе в жизни не везло в азартных играх больше, чем в тот день, и ты решил, что это повод внезапно стать суеверным. Но, поверь мне, Имс, оно того не стоит. Серьёзно, перестань. Жил же ты как то до этого.
Имс скрещивает руки на груди и отводит взгляд в сторону. На его лице Артур видит полную уверенность в собственной правоте и упрямое желание стоять до конца.
- Ты ничего не понимаешь, сладкий.
И почему в его жизни все не может быть просто?
- Просвети меня.
Когда Имс начинает говорить, его лицо освящается какой-то совершенно шальной радостью. Как будто факт блистательной победы в споре становится для него важнее того, что эта победа не принесёт ему ничего хорошего.
- ... Вчера вечером я обнаружил, что её нет, и сегодня же меня разбудил камень, впившийся в бок! А ты ведь, ты знаешь, я сплю, как убитый. Потом был пролитый чай, потом камень, взявшийся из неоткуда и ударивший меня по колену, потом Кобб, несущий абсолютную ерунду, а теперь ещё и это! Фишка пропала и мне абсолютно не везёт, и даже ты не можешь этого отрицать!
Артуру кажется, что аргументы Имса совершенно идиотские, но вряд ли его удастся переубедить, когда его глаза так горят, поэтому Артур просто кивает.
- Хорошо, - говорит он. - Тогда сделаем так. - Он лезет в дополнительный, застегивающийся на молнию карман своих брюк и под недоуменный взгляд Имса достаёт оттуда игральную кость.
- Мне она погоды не сделает, но если тебе так важно – возьми. Будем надеяться, что ты не потеряешь ещё и её, потому что до ближайшего казино как минимум три дня спуска, а нам ещё нужно как-то выиграть.
В глазах Имса появляется понимание, он пару секунд смотрит на кость, затем на Артура, и на его лице расцветает счастливая улыбка.
- Я не думал, что ты все ещё хранишь её.
- Пф, не обольщайся, я просто не достаю её из кармана этих штанов, так что это скорее привычка.
- Как скажешь, детка, - отвечает Имс, не переставая улыбаться, и убирает кость поглубже в карман, куда-то под систему.
- Теперь все в порядке?
- В полном. Пошли.
Артур кивает, последний раз окидывая Имса взглядом, и выходит из-за валуна.
Ариадна уже спустилась и теперь стоит рядом с Юсуфом, который что-то обсуждает с Коббом. Тот уходил искать место под лагерь, и не похоже, чтобы он нашёл что-то путное.
- ...где то через 50 метров есть место, где можно натянуть подвесную станцию, - уверенно рапортует он Юсуфу, когда Артур прерывает его.
- Мы останемся здесь.
- Но...
- Мы все устали, к тому же, скоро закат. Сегодня ветрено – не лучшее время для станции, если не хочешь проснуться ночью без вещей в одной системе. Тут достаточно широко, чтобы поставить палатки, а эти 50 метров можно растянуть на оставшиеся дни, нагрузка не сильно увеличится.
Кобб хочет сказать что-то ещё, но положение спасает Ариадна, которая уверенным тоном заявляет, что если все так, как говорит Артур, она и шага отсюда не сделает. Они разбивают лагерь, и Имс что-то весело вещает всю дорогу, пока готовится еда. Артур заваривает ему чай, и никто не обсуждает недавний инцидент, так что постепенно это как-то забывается, и к концу вечера все расходятся по палаткам, сытые и довольные друг другом, окончательно прогнавшие напряжение трудного дня.
На следующее утро Имс просыпается лениво и медленно. Он мокро чмокает Артура в щеку и идёт заваривать чай, излучая привычную мягкую и насмешливую уверенность и профессионализм.
- Сладкий, не боишься лезть в гору, когда твоя удача теперь у меня? Может быть тебя поддержать? - Дразняще спрашивает он, поигрывая бровями, и Артуру отчего-то совсем не хочется на него злиться.
- Простите, мистер Имс, я понимаю, в это трудно поверить, но профессионализм некоторых людей не имеет ничего общего с удачей.
- О, какие громкие слова, милый. Подумать только, кажется, твоё красноречие и, правда, на высоте. Может быть, у тебя есть ещё какой-нибудь талисман, который мне нужно забрать. Счастливые трусы, м? - Говорит он и улыбается.
А Артур понимает, что спокойный, не летающий со скал Имс в его жизни – это уже большая удача, даже если его чувство юмора и прозвища, все ещё, даже спустя столько лет, оставляют желать лучшего, а в голове по прежнему абсолютный бедлам.
Артур застегивает карабин и ухмыляется:
- Полезли, ласточка.
И цепляется за первый выступ.
@музыка: Владимир Высоцкий - Скалолазка
@темы: inception, ясделаль, в чом смысол, скалолазка
-
-
08.06.2016 в 11:38-
-
08.06.2016 в 17:59Потому что нам оно тоже очень нравится